Вообще, после обострения мирового экономического кризиса падения эффективности капитала[112] в 2008–2009 годах стоимостная оценка в виде максимизации доходов акционеров стала терять популярность, но эта концепция сохранилась пока ещё в виде формул 5, 6, 7 и 8. Поскольку годы идут, проекты нужно оценивать постоянно, и других формул не было. Понимая, что нужно учитывать влияние на экологические факторы, на какие-то иные, влияющие на устойчивость роста экономики, попытки предпринимаются следующие: учитывать оценочные значения этих факторов либо как составляющую коэффициента дисконтирования (т. н. добавляя её к безрисковой составляющей ставки i и к премии за предпринимательский риск), либо как расходы на компенсацию отрицательных воздействий, уменьшающие суммарные денежные потоки по годам реализации проекта. Напомним формулу чистого дисконтированного дохода инновационного проекта, теперь она может выглядеть так:

ЧДД = — I0 + ΣДПt/(1 + i)t, (5*)

где I0 — первоначальная сумма инвестиций (те средства, которые планируют вложить в проект),

ДП — суммарный денежный поток периода t (сумма прибыли до уплаты налогов и амортизации), i — ставка дисконтирования (безрисковая ставка плюс

премия за риск плюс коэффициент компенсации за вред). Либо так:

ЧДД = — I0 + ΣДП’t/(1 + i)t, (5**)

где I0 — первоначальная сумма инвестиций (те средства, которые планируют вложить в проект),

ДП’t — суммарный денежный поток периода t (сумма прибыли до уплаты налогов и амортизации минус компенсационный платёж), i — ставка дисконтирования (безрисковая ставка плюс

премия за риск).

Но этого недостаточно для сравнения проектов. Ведь у них разные периоды действия. Для приведения их к сопоставимой базе предлагается брать максимальный период дисконтирования t — брать его у самого долгосрочного проекта и все сравниваемые дисконтировать на этот наибольший период. Хоть по формуле 5*, хоть по формуле 5**. Таким образом предполагается, что полученные величины ЧДД будут сравнимы.

Ещё раз выделим: компенсационные поправки, хоть в виде коэффициента компенсации за вред (формула 5*), хоть в виде компенсационного платежа (формула 5**), являются лишь обеспечением устойчивости роста экономики. Роста, а не развития. Напомним: рост — это стремление к равновесным ценам по Вальрасу. То есть, по сути, перераспределение стоимости, либо прибавочной стоимости. А не её производство за счёт повышения эффективности экономики. Не повышение производительности труда.

Поэтому нет ничего удивительного, что первая серьёзная инициатива т. н. «зелёной экономики» сводится, с точки зрения подхода к отбору проектов, к компенсационным платежам за предполагаемый экологический вред CO2 (научного консенсуса по поводу роли этих выбросов в глобальном потеплении на самом деле нет. Эта история напоминает мошенничество с озоновой дырой в 1980‑х годах, которое использовалось для уничтожения холодильной промышленности СССР). То есть речь идёт о перераспределении стоимости, а не о её создании.

Есть и более здравые попытки для обоснования все тех же компенсационных моделей: считать не «углеродный след CO2», а затраты и экономию энергии. Это уже действительно объективная основа для расчётов. Но как Вы объедините работу техники и работу людей на основе чисто энергетических показателей?

А вот учёт прогнозных затрат времени даёт такую возможность сразу. Ведь рабочее время — это ещё и время работы оборудования. Чем оно меньше работает — тем меньше расход энергии. Чем меньше времени провёл в пути транспорт — тем меньше он потратил энергии. И так — везде и во всем. Время — вот что объективно объединяет людей и технику, и при этом является измеримым показателем.

Как объединить работу техники и работу людей единым показателем? Учёт прогнозных затрат времени даёт такую возможность. Рабочее время — это ещё и время работы оборудования. Чем оно меньше работает — тем меньше расход энергии и загрязнения среды. Чем меньше времени провёл в пути транспорт — тем меньше он потратил энергии и произвёл выбросов. Рабочее время объективно объединяет людей и технику для учёта.

Вспомним знаменитую формулу Эйнштейна:

E = mc2 (11)

где Е — энергия,

m — масса,

с — скорость света = расстояние/время. (!)

То есть время является составной величиной при определении энергии… Поэтому нет ничего удивительного, что эта величина — время — даёт возможность измерять развитие совокупного работника и развитие техники целостно, одним поддающимся оптимизации показателем. Показателем экономии рабочего времени, превращающегося в свободное.

2. Свободное время, восстановительное время, праздное время. Почему «превращение рабочего в свободное»?

Когда каким-либо из трёх способов, описанных соответственно в параграфах 2, 3 или 4 настоящей главы, достигается экономия рабочего времени, это означает её переход в категорию нерабочего времени. Полной группой событий для описания содержания нерабочего времени являются три момента:

— свободное время, то есть время для свободного индивидуального или коллективного развития;

— восстановительное время, то есть различные виды отдыха или досуга, восстанавливающие у работника его физические и интеллектуальные силы;

— праздное время, то есть время развлечений и различного рода удовольствий.

Все три момента необходимы для нормальной жизни, недостаток любого из них приводит к истощению или даже деградации работника. Увеличение восстановительного и праздного времён вполне допустимо и даже необходимо для работников, работающих в недопустимых условиях. Поэтому несмотря на наличие знака «≥» в формуле (10), ситуация равенства должна быть редкой. Ведь именно недостаток восстановительного и праздного времени может привести к недостижению даже простого воспроизводства совокупного работника. Свободное же время является условием его расширенного воспроизводства.

Помимо участия в инновационных проектах (на стадиях тестирования и обучения/переобучения, согласно формуле 10), формой свободного времени в её коллективном варианте (а не в варианте индивидуального саморазвития) является участие трудовых коллективов в управлении предприятием. На самом деле на передовых предприятиях это практикуется уже десятки лет — начиная хотя бы с давно известных систем менеджмента качества, вплоть до TQM (total quality managenent), ведь контроль — это функция управления, а его возведение в часть культуры — начало самоуправления всех работников. То есть уже здесь начинает стираться граница между «чистыми» управленцами и всеми прочими работниками. И этот процесс происходил во всех развитых капиталистических ещё во второй половине XX столетия. В СССР он происходил ещё раньше, в форме диктатуры пролетариата.

Сейчас же происходит поиск новых работающих форм вовлечения работников в управление, на пространстве решений от agile до «плоских» организаций. Рабочее движение и рабочий контроль, борющийся за право на существование забастовками и революциями, казалось бы, остался в прошлом столетии… и теперь по сути предпринимателям самых передовых отраслей приходится придумывать, как бы передать часть своих функций «вниз». Так проявляет себя субъект, замеченный